Мне сегодня прислали корректуру первых "Универсалий".
Ну что, практически по каждой странице пишу выпускающему: "цитата // не исправлять!"
Сначала я ярилась на корректора. Потом мне стало его (ее) жалко - патамушта тетя привыкла "как надо", патамушта она твердо знает, КАК НАДО!! - а ей сплошь и рядом выдают в лучшем случае устный синтаксис со строчными буквами после вопросительных и восклицательных знаков, а то и еще что похуже.
И странице к восьмидесятой (по счастью, мелкого формата) я начала понимать мою мать. Которая проработала корректором всю жизнь. У которой в юности были всяческие творческие идеи, которая мечтала работать редактором, но никогда не... и вот она всю жизнь делает ВСЁ! КАК! НАДО!! - а ей в качестве дитеныша подсовывают меня, и любовь писать со строчной буквы после восклицательного знака - далеко не самое неправильное в моем поведении.
А еще мне думается, что корректоры (не все, наверняка, но некоторые - точно) мстят нам, творческим. За то, что сами они сменяли на твердый (угу, черствый) кусок хлеба нашу чертову неустроенность и неправильность. Но мы, блин, пишем книги - и там корректура нужна выше крыши, там зверские несогласования в падежах, пропущенные запятые, прочая фигня тоннами... а они Знают Как Надо. И тычут ентой селедкой нам в харю, в смысле - правят втрое больше, чем надо править.

На сем крик души окончен, я ухожу продолжать мое послание выпускающему редактору "это - не исправлять, это - не исправ., это - не испр., не испр., не испр."